Только сегодня вернулась из Троицка, куда в субботу уезжала. Уезжала не за тем, как обычно, чтобы встретиться с бабушками и дедушками, хотя было, конечно, и это, в виде прекрасных шашлыков и посиделок, где я пела песни в субботу вечером. Я уезжала для того, чтобы позировать для портрета известной троицкой художнице Галине Левшич.
остановись, мгновенье!...Мастерская на один этаж выше квартиры. В главной комнате, да и в соседней тоже - холсты, холсты, белые, повёрнутые к стене, в рамах и без. Пол в краске, на стенах гвозди, кое-где висят картины. В углу стоит большой квадратный портрет прекрасной девушки в соломенной шляпе с розовым шифоновым бантом, которая полусидит в кресле. А кресло - вот оно: в противоположном углу, почти всё заполнено подушками для удобства сидящих на нём натурщиц. Открытая дверь на балкон, из которой бьют солнечные лучи. Старая палитра, на которой нет и свободного пятнышка без краски. И художница - в домашнем чёрном платье, с небрежно растрёпанными чёрными волосами до плеч, но с пронзительно яркими и светлыми голубыми глазами. Мы привезли в её мастерскую многие мои ролевые костюмы, чтобы она смогла подобрать для меня образ. Я мерила наряды, она фотографировала меня, и у неё тотчас рождались какие-то образы. Хотя для портрета она выбрала самые простые одежды: длинную белую камизу из ситца и средневековое суконное тёмно-зелёное платье, мой первый костюм, который я несмотря ни на что безумно люблю. Меня усадили в кресло в очень естественной домашней и скромной позе. Пока я 2 часа позировала, мы много разговаривали, я говорила о том, что мне интересно, и чем я занимаюсь, даже пела. Услышав, что мне нравятся песни и сказки народов мира, она обрадовалась этому сходству меня с ней и решила, что мне тоже близко язычество. Мне стало немного странно, и я сказала, что меня интересует множество религий, христианство в особенности, но потом я поняла, что под язычеством она имеет в виду не поклонение идолам и ритуалистику, а древние знания, соединение с природой. Она без конца восхищалась мной, моей внешностью и моими глазами. Каждый раз, когда она бросала на меня взгляд, ей открывалось что-то новое во мне, кардинально новое, и это поддерживало кипящий в ней фонтан идей.
На следующий день я приехала снова. Уже значительная часть портрета была готова, и Галина Михайловна решила мне его показать, хотя ещё день назад заявила, что не показывает свои работы до того, как они будут закончены. Я увидела портрет мельком, но он поразил меня естественностью, лёгкостью, сиянием и красотой..меня. Я не сказать что бы очень удивилась, потому что я сама вижу себя примерно так же, но просто было приятно, что человеку открылось что-то светлое и радостное во мне. Снова позировала 2 часа и снова много говорили. Она сказала, что уже много придумала новых идей, и снова восхищалась моей внешностью, моей внутренней красотой, тем, как сияют глаза. Всё называла меня ведуньей: смотрела в мои глаза и говорила, что ощущение такое, будто я всё знаю и всё понимаю, что храню в себе древние знания. Всё спрашивала, видит ли во мне это молодой человек, восхищается ли мной, замечает ли мою необыкновенность. Конечно, а как же иначе...
...Я чувствовала себя не то Элизабет Сиддал, шляпницей, которой вдруг посчастливилось попасть в окружении художников и сразу стать музой для многих их картин (учитывая, что всё семейство Левшич - художники, так оно, в общем-то, и было), не то Дорианом Греем, который вдруг осознал хрупкость и мимолётность своей красоты, возгордился и одновременно с тем стал страшно бояться увядания..Я понимаю его теперь прекрасно: меня тоже пугает, что красота не вечна, что нужно много сил, чтобы сохранить фигуру и волосы, всю красоту, которая так нравится моему мужчине и мне. Я понимаю и то, что тело по определению смертно, а бессмерттна - душа, но вот она - юность: то время, когда феа и хроа (душа и тело) совершенны в своём союзе..
Простите, что я растекаюсь мыслею по древу. Портрет будет скоро закончен, и его первыми увидят мои дедушка с бабушкой, так как живут рядом. Потом я приеду и увижу. Да, мне хочется, чтобы он остался у меня, но это дорогое удовольствие, и должно быть, когда-нибудь на выставке кто-нибудь, заинтересовавшийся или восхищённый, купит этот портрет. Хотя мне странно - как можно покупать портреты незнакомых людей? Если ты, скажем, не меценат или не планируешь потом здорово нажиться, перепродавая или выставляя работы? Если бы у меня было много денег и сильное желание украсить свой дом портретами, я бы заказала потреты тех, кого люблю, чтобы они окружали меня и берегли мой сон. А встречаться глазами каждый день с незнакомцем или незнакомкой - странно, мне кажется, что странно и тревожно.
Честно говоря, я тешу свою честолюбие. Да, я считаю себя очень красивой и люблю, когда это замечают другие. Ещё иногда у меня бывают классные идеи, в которых я вижу себя, и тогда мы устраиваем фотосеты, чтобы их воплотить. Я подумала, что наряду с какой-то моей основной деятельностью я бы с удовольствием позировала для художников или фотографов, хотя модельная съёмка меня прельщает далеко не всегда и далеко не как основная работа. Интересно, а есть ли в нашем городе художники, не до конца обременённые концептами современного искусства? Было бы интересно поработать с ними.
В роли Элизабет Сиддал
Только сегодня вернулась из Троицка, куда в субботу уезжала. Уезжала не за тем, как обычно, чтобы встретиться с бабушками и дедушками, хотя было, конечно, и это, в виде прекрасных шашлыков и посиделок, где я пела песни в субботу вечером. Я уезжала для того, чтобы позировать для портрета известной троицкой художнице Галине Левшич.
остановись, мгновенье!...
остановись, мгновенье!...